Работа для спецов [= Живыми не оставлять ] - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Надо признать, место для дома Хасан выбрал более чем удачно. Строящийся дом по замыслу хозяина должен был вписаться в отвесную скалу и являться ее основанием, составной частью, поэтому строительство велось из камня, который добывался тут же.
«Какой же это адский труд, — подумал Феликс, — каждый камень нужно выдолбить, перенести, а весит он немало, да установить правильно и все вручную, никаких подъемных или других вспомогательных механизмов».
Когда группа с Хасаном подошла вплотную к площадке, навстречу выбежал человек, одетый во что-то похожее на форму, при нем была большая плеть, а на ремешке свисала дубинка.
— Начальник охраны рабов, — шепнул Феликсу Валентин. — Скотина, каких еще поискать, сам бывший раб, пробился в начальство, теперь выслуживается как может, из кожи лезет.
Феликс перевел взгляд на начальника рабов.
Подбежав вплотную к кольцу внешней охраны, тот внезапно остановился, не делая никаких подвижек в сторону Хасана, — видно, знал дистанцию.
Докладывал он быстро и четко, по заранее разработанному порядку, смотря на Хасана преданно-собачьим взглядом. Выслушав рапортующего, Хасан слегка кивнул головой, и тот поспешно, с бьющей по ногам дубинкой побежал обратно к стройке, откуда уже выходил другой человек. По тому, как спокойно он направлялся к Хасану, можно было предположить, что это и есть начальник строительства. Хасан направился ему навстречу. Валентин дал команду подчиненным оставаться на местах. Поравнявшись с начальником строительства, Хасан пожал ему руку, и они отправились в сторону строения.
Внешняя охрана осталась как бы не у дел, и Феликс решил поговорить с Валентином.
— Командир, мы можем поговорить? Или инструкцией это запрещено?
— Говори.
— Ты недавно сказал, что начальник местной охраны сам бывший раб. Что это значит?
— Значит, что местная охрана набирается из бывших рабов, которые смогли проявить себя, доказали свою полную преданность хозяину и стремление быть лучшими из рабов. Представляешь, какое сочетание — лучший из рабов! Сюда доставляют рабочую силу со всего света, и все они люди разные: есть опустившиеся сознательно — алкоголики, начинающие наркоманы, погнавшиеся за своей дозой к черту на кулички, но последние, как правило, долго здесь не живут — работа их быстро изводит. Есть и такие, с которыми жизнь обошлась так же несправедливо, как с тобой, и те, кого заманили по «глупости». Доверчивые бедолаги, клюнувшие на обещания хорошо подзаработать.
Хасан, чтобы держать всю эту толпу в повиновении, и ввел такой порядок. Кто проявит себя, того переводят в надзиратели, а чтобы удержаться на этой паскудной должности, эта шваль усердствует так, что даже эсэсовцы позавидовали бы. У них есть свои привилегии, значительно меньшие, чем, скажем, у тебя, но имеются.
Живут они отдельно не только от основной массы, но и друг от друга.
Они же могут забирать к себе для утехи женщин, которых здесь тоже достаточно, — пожелает она того или нет.
Начальник их вообще ублюдок — никаких норм не признает, садист, одним словом. Кто-то после зоны притащил его, а на зоне, по слухам, «обиженным» он был, теперь вот отыгрывается на всех подряд за свое кукареканье на параше. И главное: если надзиратель в чем-то провинится, его тут же переводят обратно в рабы, и легко представить, какова будет его участь.
Поэтому надзиратели за свои места держатся так, как не держится за соломинку утопающий. Вся эта система да нечеловеческие условия быстро превращают людей в скотов.
— Понятно, — Феликс закурил. — Ну а кто же все-таки строит все это, не бедолаги же, я не в смысле рабочей силы, но должен же быть архитектор, прораб или мастер какой. Ведь сам Хасан с рабами ничего путного создать не смогут.
— Непосредственно строительством руководит наемная бригада отличных спецов из Турции.
— А к чему этот визит? Хасан же мог запросто вызвать или пригласить нужных людей к себе, или ему просто прогуляться захотелось?
— Нет, это не простая прогулка. Хасан во всем привык быть хозяином. Поэтому периодически он вмешивается в дела строительства, хотя сам в этом ни черта не смыслит, но дает понять, что он главный везде и всегда. Простым осмотром дело не кончится, и ты еще немало интересного сегодня увидишь.
Пока они разговаривали, вдали послышался шум приближающейся толпы. Феликс вопрошающе посмотрел на Валентина — что бы это значило?
— Потерпи, сейчас сам все увидишь, — вполголоса сообщил командир. Когда толпа, подгоняемая надзирателями, подошла близко, Валентин приказал внешней охране рассредоточиться и приготовиться. Подошедших быстро построили в три шеренги, и вперед вышел Хасан.
Внешняя охрана также выстроилась в шеренгу — напротив рабов. Феликсу досталось место почти рядом с Хасаном, вернее, вплотную с одним из его телохранителей.
— Ти-и-ихо! Всем молчать и слушать хозяина, — вo всю глотку заорал старший надзиратель.
Хасан махнул рукой, и наступила гробовая тишина.
— Все, кто стоит передо мной, признаете ли вы, что я выше вас?
— Да! — хором, по указке надзирателя прокричала толпа.
— Признаете ли вы, что волею судьбы принадлежите мне душой и телом?
— Да!
— Признаете ли вы, что труд ваш священен, ибо он служит мне, вашему повелителю?
— Да!
— Кто ваш хозяин?
— Хасан!
Распаляясь все больше, Хасан продолжал:
— Кому вы обязаны жизнью?
— Хасану!
— Кто превыше всего?
— Хасан!
Феликс слушал эти бредовые вопросы и заученные однозначные ответы, внимательно разглядывая лица невольников. Он переводил взгляд с лица на лицо, и все они были похожи — в них не было жизни. Пройдя взглядом первую шеренгу, он попытался рассмотреть тех, кого мог увидеть во второй, и вдруг… Да, так и есть — из середины шеренги на него смотрели знакомые глаза. Изменившееся и равнодушное лицо, но глаза, полные жизни, — глаза Крота. Витек, пронеслось в голове, ну, слава богу, ты здесь. Казалось, Феликс сам готов был орать вместе с толпой, он был счастлив вновь увидеть своего верного друга.
Между тем вопли прекратились, и Феликс даже не заметил, как Хасан перешел на философскую тему:
— …И потому все, что вы делаете, вы делаете для себя. Труд превратил обезьяну в человека, и только полноценный труд гарантирует вам жизнь.
Строительство должно вестись еще более интенсивно. Теперь каждому будет установлена норма. Женщины переводятся в разряд поощрительных призов. Только тот, кто выполнит норму, получит право обладать женщиной. Вашу половую анархию я прекращаю — женщин отселить в палатки и привлекать к работам только единой группой под руководством той, кого я назначу старшей.
Тем же, кто будет саботировать строительство, симулировать болезни, ушибы и прочее — я просто не советую этого делать. Лучшее лекарство — кнут, и лечить «больных» будут под моим непосредственным контролем до полного выздоровления. Питание тем, кто выполняет норму, увеличить за счет тех, кто эту норму не выполнит. Любое недовольство будет жестоко караться. Сегодня я никого не наказываю, и это необычно, но у меня хорошее настроение, и я не хочу его портить перед обедом.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!